«Мода тут ни при чем»,— Александр Ковальский

— Я окончил Высшую школу экономики по специальности «гражданское право». Когда я поступал, у меня было много иллюзий о юридической профессии. Мне представлялось, что я так же классно, как герои голливудских фильмов, буду выступать в суде и в последний момент решать судьбы людей. А потом стоять у панорамного окна на вершине небоскреба с бокалом виски, одетый как парни из сериала «Suits». Но довольно быстро я начал понимать, что российская действительность совсем другая. Мне стало не хватать креатива и динамики. В вузе я руководил пиар-департаментом студенческого совета. В студенческом совете мы организовывали мероприятия, помогали социально необеспеченным студентам. И эти задачи мне давали намного больше драйва, чем вся моя юридическая учеба. В какой-то момент для комитета понадобилось сделать сайт. Нанять кого-то было нереально, и я решил разобраться сам. А поскольку рисовал я всегда хорошо, у меня начало получаться.

Дело было давно, больше десяти лет назад. Тогда в Москве людей, которые в принципе делали веб-дизайн, было совсем немного. Нормальной была ситуация, когда ты смотрел на макет, созданный в тех же программах, которые есть у тебя на компе, и просто не понимал, как это вообще возможно сделать. Многие западные сайты здесь никто не мог повторить. Это дико интриговало и в чем-то было похоже на научно-исследовательскую работу.

— В начале 2000-х то, что делали в российском веб-дизайне и за рубежом, были две абсолютно разные вещи. В России при этом трендсеттером была Студия Артемия Лебедева. Рынка фрилансеров еще не существовало, у многих были подработки на другие студии, но у клиентов не было в голове такой идеи, что можно прийти к отдельному дизайнеру — и он тебе все сделает. Наниматься к Лебедеву мне не хотелось. Поэтому мы с товарищами зарегистрировали юрлицо и стали работать. Сегодня я с трудом могу назвать то, что мы тогда делали, студией — скорее это был творческий союз. Мы сами всему учились, рисовали круглосуточно, ели дошираки, клиентов доставали непонятно откуда. По сути, те первые пять лет нашей студии были для меня вторым высшим.

— Сейчас мы в нашей студии очень много сил и времени уделяем ответу на этот вопрос: чему должен учиться дизайнер? Когда мы начинали, рынок еще не был настолько динамичным. Считалось нормальным, если дизайнер выходил на хороший уровень года за три. Тогда дизайнеры были в основном визуализаторы. Нашей задачей было нарисовать, и мы прокачивали умения в этой области: можешь рисовать от руки — здорово, осваиваешь 3D — становишься круче. При этом стиль менялся не так динамично.

Сегодня дизайнер может достичь серьезной планки за полгода-год. Это связано с девальвацией визуализации в дизайне. Иконки, пиктограммы, кнопки стали очень простые, для каждой задачи существуют элементарные решения. Поэтому вход в профессию стал супернизким. И дизайнер, который получил образование только в области визуализации, очень быстро упирается в потолок. Его хватает на 3−4 года, потом ему становится скучно. Многие пытаются заняться другим видом визуализации — не сайтами, так приложениями, при этом меняют, по сути, только форму. А почувствовав снова потолок, уходят из профессии. Поэтому мы в нашей студии сформулировали другую логику развития.

— Компетенция дизайнера имеет четыре составляющих: дизайн, образование, процессы и финансы. У каждого из четырех блоков есть уровни. Первый блок, дизайн, — это все навыки, относящиеся к визуализациям, проектированию, прототипированию и так далее. Это лишь одна четвертая того, что дизайнеру нужно знать и понимать. Второй блок — образование. Оно касается того, как правильно доносить свою мысль, презентовать, накапливать знания свои и компании в целом. Арт-директор может транслировать понимание дизайна не только тем, кто рядом с ним в команде, но и всей компании; формулировать стратегию дизайн-агентства. Высочайший уровень в блоке «Образование» касается прогнозов: как будет выглядеть дизайн через пять лет и кого нужно готовить внутри команды сейчас, чтобы через несколько лет мы не выглядели старперами с дизайном из нулевых.

Третий блок, процессы, касается всех этапов создания творческого продукта. У отдельного дизайнера или фрилансера процессы очень простые: к тебе пришел клиент, ты его должен пробрифовать, потом свою работу презентовать и сделать так, чтобы за нее в итоге заплатили. Если ты работаешь в компании, то должен понимать, как устроена команда; каким образом сделать так, чтобы работа в ней была эффективна; как дальше продукт идет в производство. Третий уровень — то, как эти процессы выглядят с точки зрения компании. В агентстве из ста человек рядовой дизайнер чаще всего вообще не понимает, как его работа функционирует в компании. И часто ему кажется, что решения принимаются какие-то странные, что он бы все по-другому нарисовал. А на самом деле он просто не видит общей картины. И наконец, есть еще и четвертый уровень, который находится за пределами конкретной компании и за пределами сегодняшнего дня, — это понимание процессов, которые наступят через год-два. Мы общались с ребятами из Facebook и Google. Они говорят: «У нас куча подрядчиков, которые рисуют сегодняшний дизайн. А внутри компании мы сидим и придумываем, каким будет Facebook через три года, формируем всю экосистему дизайна, придумываем новые правила и понимаем, как технологии к ним придут». Так работают все производители автомобилей — они сегодня начинают проектировать автомобиль, который с конвейера выйдет только года через три.

То же касается последнего блока — финансов. Вначале дизайнер видит связь только между тем, что он сделал и сколько он заработал. Дальше приходит понимание того, как вообще финансовая составляющая творческого продукта работает в команде: успешная команда в целом или нет, закончили проект в плюсе или нет. Следующий уровень — это понимание, как вся дизайн-инфраструктура работает в агентстве в целом. Арт-директор может принять какие-то решения, которые существенно снижают трудозатраты, — ввести нужный софт или иначе сформировать команду, изменить процессы. Это как в киноиндустрии: ты можешь быть супергениальным режиссером, но, если тебе не хватит денег, «кина не будет».

Вот эти четыре компетенции и должно давать фундаментальное дизайнерское образование. Все те же идеи просматриваются в крутых зарубежных дизайн-школах. Меня всегда удивляло, почему у нас актуальные дизайнеры — это обязательно молодые ребята. На Западе ты арт-директором можешь стать только после тридцати, а дизайн-директор — это вообще чувак за сорок, и он вроде как все понимает. Господи, ты же дизайну двадцать лет назад учился, что ты понимаешь? Но у них такие люди реально двигают профессию вперед. Сейчас уже понятно, что это связано с тем, что собственно визуализация — это лишь четвертая часть профессии.

— Мода тут ни при чем. Чем моложе направление в дизайне, тем больше шансов преуспеть. И это совсем не похоже на ситуацию в более монументальных направлениях — логотипах, шрифтах, плакате. Так, логотип Nike, который был создан в 1970-е, до сих пор нормально выглядит. Шрифт «Гельветика», созданный бог знает когда, тоже себя неплохо чувствует. А в вебе скорости другие, и сайты, которые были сделаны десять лет назад, уже просто отвратительны. Получается, что в диджитал-дизайне срок жизни продукта очень короткий. Ты не можешь десять лет рисовать сайты и потом сказать, что на одной этой работе стал самым классным. Тебя быстро забывают. Поэтому многие дизайнеры стараются перейти в новую тему — туда, где сейчас «хайп» и еще мало специалистов. Но хитрость в том, что каждая новая тема требует от дизайнеров все меньше мастерства. Дизайн упрощается, большая часть дизайнеров, которые сегодня занимаются мобильной разработкой, просто собирают по гайдам прототипы, и это прямо черновая работа. Поэтому дизайнеру намного важнее прокачивать те навыки, которые актуальны в любом направлении в любое время, — создание концепций, идей, гипотез. То есть дизайн-мышление и проектирование, когда ты работаешь со многими неизвестными, а тебе нужно получить результат.

Сейчас для этого самое удачное время: от дизайнера требуется больше компетенций, не связанных с визуализацией и нужных ему для того, чтобы эффективно работать в команде над сервисом или продуктом. И если последние пять лет на рынке была тенденция к дроблению профессии — отдельно проектировщики, отдельно аналитики и т. д., — то сейчас ровно обратная ситуация.

— Сейчас реально классно работать в маленьких командах, которые напрямую взаимодействуют с клиентами. Если у тебя 10−15 человек — это совсем другая инфраструктура, чем в крупных компаниях. Маленькие команды могут себе позволить делать маленькие проекты: промосайт, лендинг, корпоративный сайт, приложение. Они всеядные, гибкие и классно развиваются. Если смотреть международные интерактивные премии, там очень много маленьких команд, из России в том числе, которые реально уделывают всех по дизайну. А в крупных рекламных агентствах дизайнер — это обслуживающий персонал, до которого только долетают отголоски каких-то стратегий и согласований. При этом в них чаще всего большой дефицит кадров, на одного дизайнера претендуют слишком много проектов. Такая работа настоящая соковыжималка, это все на рынке знают. Именно поэтому мы в свое время, видя, что нас становится все больше, разделили компанию на несколько маленьких департаментов внутри — и каждая команда делает собственный творческий продукт. Еще интересно работать на стороне клиента. Но им обычно не нужны новички.

— В работе по брифу существует два уровня сложностей. Первая ситуация — когда клиент начинает рисовать твоими руками. Обычно это заказчик в низком ценовом сегменте, который тратит на дизайн собственные деньги. Потому что для компании 200 тысяч могут быть несущественной суммой, а когда человек платит из своего кармана, ему часто кажется, что дизайнер этих денег просто не заслужил: «Да я за эти деньги в 1997-м убил бы, а ты три часа с мышкой повозился». У меня был такой характерный случай. Клиент пришел и говорит: «Ваш бюджет равен новенькой „мазде-трешке“. Я могу либо с вами заключить контракт, либо купить себе новую машину. Что вы этому противопоставите?» Я смотрю на него и думаю: вот я ему принесу один макет, а он подумает — хм, крыло от машины. Принесу следующий — а это уже движок мог быть. И в этот момент я понял, что вообще не могу конкурировать с «маздой-трешкой». Где «мазда-трешка», а где я? И отказался.

Для таких клиентов ценность работы дизайнера, то есть творческого продукта, который нужно дальше куда-то внедрять и что-то с ним еще делать, очень низкая. Для них сегодня существуют прекрасные сервисы — конструкторы сайтов, шаблоны, темплейты. Платишь пять тысяч, ковыряешься неделю в настройках — и получаешь то, что хотел. С этим бессмысленно конкурировать.

— В тот момент, когда клиент перестает сидеть у тебя на коленях, держаться за твой стилус и гладить тебя по голове со словами «сделай как я хочу», — тут-то и происходит прозрение. Ты понимаешь, что сделать реально эффективную штуку очень тяжело. До этого на тебя все время давили. Теперь тебя никто не трогал, а твой проект не принес результата. И клиенты даже не запустились, потому что никто не поверил в их историю. И тогда ты думаешь: «Я маляр, что ли? Мои решения не работают?» Ты начинаешь искать пути и методы решения и понимаешь, что не всегда важно, как это нарисовано. Важнее, почему это сработало. И по мере своего развития как дизайнера ты все больше понимаешь, что клиент — это далеко не самое страшное.

Кстати, дизайнер, особенно в больших компаниях, постоянно работает с огромным количеством ограничений, связанных с тем, что уже было сделано до него.

— Очень редко получается — и это большое везение — заходить в проекты, которые создаются с нуля. Ты не можешь прийти в Google и сказать: «Ребята, у вас тут какая-то фигня — сейчас я вам все перерисую». Нужно затратить несколько десятков и сотен человеко-часов, чтобы какую-нибудь мелочь перерисовать. К нам приходил человек, который отвечает за дизайн-процесс в «Одноклассниках», и рассказал отличную историю. У них на аватарках твоих друзей была мигающая точка, обозначающая, что пользователь находится онлайн. Заходишь — у тебя куча друзей онлайн, и весь макет мигает, как елка. И вот лет пять назад они подумали, что нужно это мигание убрать. И тут пользователи реально взбунтовались. Он показывал нам письма: «Вы понимаете, что вы как будто убили моего друга. До этого я смотрел — и у него будто сердце бьется. А сейчас он словно умер, больше не дышит. Вы лишили его человечности…» И так далее. Так что пришлось мигающие точки вернуть. А год назад их снова убрали — и все прошло ровно, никого это не расстроило, никто не писал жалоб, никто не запаниковал.

И ответ на вопрос, почему так произошло, лежит как раз за пределами собственно дизайна. За это время изменилось само понятие онлайна. Сейчас интернет у всех в телефоне и мы все всё время онлайн. Но чтобы поменять ту устаревшую визуализацию, у пользователей «Одноклассников» должна была произойти настоящая революция в умах.

— Дружной семьи не существует. Дизайнеров слишком много, чтобы это напоминало семью. Скорее есть клубы по интересам. Раньше мы выкладывали свои работы на форумах и с ужасом ждали первых комментариев. Традиция была такой, что тебя громили жестко. Успехом считалось, если тебя не втоптали в землю, а просто указали на косяки. И если ты выжил под шквалом критики, прошел через огонь и медные трубы, то ты реальный пацан. Для молодых дизайнеров это было очень жестким испытанием. Из-за этих форумов даже из профессии уходили. Поэтому у CreativePeople первые несколько лет в онлайне даже портфолио не было — боялись, что недостаточно хороши для диванных критиков.

А сегодня выясняется, что все работает наоборот: если тебе нравится, поставь лайк. И не нужно критиковать. На иностранных ресурсах крутость дизайнеров оценивают по количеству любви, которая окружает работу. Сегодня ты неудачник, если у тебя сто лайков, а у другого десять тысяч. И если ты сделал любую штуку — выкладываешь и несешься дальше. Благодаря этому в том числе мировое дизайн-сообщество прирастает тысячами людей ежегодно. Мы не успеваем узнавать новых.

Но те, кто в профессии лет по пять и больше… мы неплохо знаем друг друга. Большинство из нас доросли до арт-директоров и руководителей студий. Это не клуб ветеранов из тех, кто выжил, не братство Вьетнама. Нас объединяет вопрос: а что дальше? Мы ищем новые методики, думаем о том, какой будет дизайн завтра. И мы все видим общую проблему — что молодые дизайнеры очень быстро упираются в потолок и на пике развития выпадают из профессии, уходят работать в другую сферу.

Проблемы с дизайнерским образованием заботят огромное количество профессионалов. В России много дизайнеров, которые приходят на первый круг сложности, но существует серьезная нехватка кадров на втором и третьем уровне. И брать их неоткуда. На самом деле, молодым дизайнерам очень крупно повезло, что в России бабахнул курс доллара и евро. Это остановило приток кадров из-за рубежа.

— Потому что, когда курс начал было расти, многие компании уже пробовали хантить людей из-за границы. И то были другого уровня специалисты. Это миф, что какого-нибудь иллюстратора нанять из Франции супердорого, — он столько же стоил. Но сейчас это недоступно из-за курса. Так что нужно своих растить и решать проблему системно, а не затыкать дыры. И тут как раз нам и нужны все сообщества и ассоциации.

— Много я рассказать не могу, это наша внутренняя кухня. Но смысл в том, что если воспринимать дизайн не как визуализацию, а как некую логику, то его можно и оценить, и проверить. Мы свои проекты прогоняем именно по логике с точки зрения бизнес-процесса клиента. Что он хотел этим дизайном сказать, что донести? Почему тут мы сделали так, а не иначе? У нас есть целый чек-лист с набором вопросов. Еще, бывает, несколько человек делают большой многомесячный проект, и по итогам какие-то мелочи могут не совпадать. Мы все части проекта распечатываем, кладем перед собой и начинаем проверять, не противоречит ли одно другому. Так шрифтовики работают — когда заканчивают алфавит, все буквы выстраивают и начинают смотреть, нет ли перегибов, как они работают в реальных словах, предложениях. Здесь то же самое. Это помогает избежать большинства ошибок, которые делают даже очень опытные дизайнеры. И важно уметь признать, что эта загогулина у тебя не потому, что это фишка такая, а просто ты что-то забыл и стилистика начала расползаться.

Беседовала Ася Чачко